Наш критик в резиденции снова в Нью-Йорке, ищет наследие танца.
Нью-Йорк: В прежние времена многие современные и постмодернистские хореографы Нью-Йорка представляли свои работы в лофтах. Эти лофты обычно были этажами промышленных помещений – типографий, швейных фабрик, ночлежек – прежде чем художники превратили их в студии, которые также служили жилыми пространствами, а некоторые из них включали репетиционные и/или зрительные залы. Одно из самых исторических зданий такого типа находится по адресу 541 Broadway: историческое, потому что каждый этаж занимала влиятельная фигура нью-йоркского постмодернистского танца: Триша Браун, Дэвид Гордон, Лусинда Чайлдс, Дуглас Данн. Браун и Чайлдс давно переехали; Гордон и его жена Вальда Сеттерфилд скончались в 2022 и 2023 годах. Но Уолли Кардона, зять и коллега Гордона и Сеттерфилд, вместе со своей партнершей по танцу Молли Либер возродил часовой дуэт Гордона 1975 года «Times Four» в лофте, где он имел премьеру пятьдесят лет назад. Зрители 2025 года понимают, что они возвращаются к истории. Количество представлений даже продлено.
Что до сих пор остается радикальным в этом, по сути, «пешеходном» дуэте, так это то, как его крайняя простота средств сохраняется без перерыва в течение часа. Оба танцора, поддерживая постоянный ритм на протяжении всего выступления, двигаются быстро, но никогда не останавливаются. Они стоят, шагают, стоят, приседают, наклоняются, вытягиваются на полу, выполняют пару прыжков, приседают, встают, делают четверть оборота. На протяжении всего дуэта его геометрии меняются: хотя мужчина и женщина в основном смотрят в одном направлении, иногда они находятся по отношению друг к другу на одной диагонали, иногда на противоположной, иногда на горизонтальной линии. В унисон, по ходу танца, они снимают слои одежды – сочетание формальности и неформальности в таких моментах забавно.
Динамика этого дуэта полностью легато. Мы как будто наблюдаем фразы, повторяющие предыдущие, но затем обнаруживаем, что каждая последовательность ведет куда-то новое. Геометрии, которые кажутся сказочными, на самом деле постоянно меняются. Это увлекательный, странный, гипнотический и церемониальный па-де-де.
II.
Лишь в последние десятилетия Великобритания развила компании, посвященные творчеству отдельных хореографов (Мэттью Бурн, Акрам Хан, Уэйн МакГрегор) – хотя, похоже, британцы готовы отказаться от хореографии своих старших мастеров. (Ричард Алстон, возможно, и был посвящен в рыцари, но найти профессиональных британских танцоров, исполняющих его произведения, трудно – он ведь лучший британский постановщик. Сиобан Дэвис, возможно, получила титул дамы, но невозможно найти кого-либо, исполняющего работы этого красноречивого, чуткого и исторического хореографа. Британский танцевальный истеблишмент стал по сути антиистеблишментом.)
В Америке, напротив, компании одного хореографа существуют более века. Несколько из них теперь специализируются на творчестве выдающихся ныне покойных хореографов: компании Марты Грэм, Хосе Лимана, Пола Тейлора, Триши Браун. Американский балет возрождает гораздо больше произведений Джорджа Баланчина (1904-1983) и Джерома Роббинса (1918-1998), чем британский балет – Фредерика Аштона (1904-1988) и Кеннета МакМиллана (1929-1992). (Мерс Каннингем, всегда дерзкий, сделал противоположный выбор, объявив перед смертью, что после его кончины его компания будет гастролировать по миру два года, а затем распустится.)
В 1980-е годы или до них Тейлор (1930-2018) и его компания стали мейнстримом американского современного танца – менее известным, чем Марта Грэм (для которой он когда-то танцевал), и гораздо менее сбивающим с толку, чем Каннингем (для которого он танцевал на более раннем этапе), но даже лучше дававшим публике широкий спектр любимых танцевальных классиков. Это остается верным и через семь лет после его смерти, даже сейчас, когда лишь четыре-пять его танцоров когда-либо работали с самим Тейлором. Его труппа, специализирующаяся на его работах, но уже не исключительно, по-прежнему привлекает публику в течение трех недель каждый ноябрь в большой театр Дэвида Х. Коха (ранее Нью-Йоркский театр штата) в Линкольн-центре: это всегда является кульминацией года для компании. В других местах, надо признать, «Taylor» – название на афишах и программах – привлекает гораздо меньшую аудиторию и гораздо меньше представлений. В Новом году труппа выступит в театре Линбери на Ковент-Гарден с тремя представлениями (27-31 января) программы из двух работ Тейлора и одной работы Роберта Баттла.
Труппа Тейлора начала сотрудничать с молодыми хореографами еще при жизни Тейлора. Это была хорошая идея, принесшая выдающиеся результаты в постановке Пэм Тановиц на музыку Баха «All At Once» (2019), созданной за несколько месяцев до смерти Тейлора.
Появление Лорен Ловетт в качестве штатного хореографа в 2022 году было поистине нелепым. Ловетт, которая зарекомендовала себя как прима Нью-Йоркского городского балета и которой даже сейчас всего тридцать четыре года, была милой и часто прекрасной танцовщицей, но без виртуозной силы. (Она также была единственной прима-балериной Сити Балета, которую я когда-либо видел, накладывающей хореографию Баланчина с обаятельными, располагающими манерами.) Однако как хореограф она остается никем. Даже несмотря на то, что она начала профессионально заниматься хореографией в 2016 году, она так и не выработала никакого особого собственного хореографического стиля, ни (несомненно, самый базовый дар хореографа) не продемонстрировала никакого чутья к тому, чтобы ее выбранные танцоры выглядели хорошо. На следующей неделе я расскажу подробнее о ее работе для «Taylor» и о работе Роберта Баттла, второго, но более опытного и талантливого штатного хореографа труппы.
По праву и, к счастью, труппа Тейлора уже преуспевает там, где должна преуспевать: в собственной хореографии Тейлора, с одиннадцатью творениями мастера, представленными в этом месяце, охватывающими хронологически период от «Scudorama» (1963) до «Concertiana» (2018). Большинство этих танцоров молоды и неопытны – однако, предположительно благодаря квалифицированному репетиционному персоналу и разумному подбору актеров, в любом составе нет слабых звеньев. Единственное мое замечание заключается в том, что трогательный и элегический «Sunset», одна из величайших работ Тейлора, выглядел слишком отполированным; и что Девон Луис, дебютирующий в роли Уитмена-протагониста в «Beloved Renegade», так и не показал нам, что видения балета – это его видения.
Хотя я видел эти одиннадцать работ Тейлора в прошлом, в большинстве случаев неоднократно (он оставил десятки других), я снова поражен разнообразием мастерства Тейлора в стиле и тематике. Возможно, мы можем вольно сказать, что танцевальный язык Тейлора – это лиризированная адаптация техники Марты Грэм, со всей той весомостью, которая присуща модерну, – но эти слова не подготовят вас к виртуозному владению динамикой, которое демонстрируют танцоры Тейлора в «Company B», портрете американской общественной жизни во время Второй мировой войны, поставленном под хиты The Andrews Sisters. Эта работа также была исполнена, с успехом, несколькими балетными труппами – но у них она приобрела легкость, которая делает ее исключительно комичной, тогда как у танцоров Тейлора вы видите, что многие падения на пол являются отсылками к внезапным смертям солдат, здесь сформулированные как слишком обычная часть военного времени.
Сезон отмечает долгое сотрудничество Тейлора с известным художником Алексом Кацем (родившимся в 1927 году и присутствовавшим на гала-представлении во вторник). Кац и Тейлор создали вместе шестнадцать произведений – лишь три из которых представлены этой осенью. Их самым сумасшедшим, несомненно, является «Diggity» (1977), с множеством двухмерных собак высотой до икры, которые составляют его декорации. В «Scudorama» (1963) голубое небо пронизано черными облаками; разные яркие цвета, надетые танцорами, и мультяшный характер облаков помогают установить сюрреалистическую природу произведения. «Sunset» (1983) – это душераздирающе неоднозначная драма о шести военнослужащих и четырех женщинах, с которыми они знакомятся: линии и цвета дизайнов Каца подчеркивают яркую простоту человеческой ситуации. Эти мужчины действительно имеют больше общего друг с другом, чем с женщинами, которых они встречают; и для них женщины, какими бы привлекательными они ни были в качестве потенциальных возлюбленных, не имеют никакой функции, кроме как медсестер, сестер, сиделок.
Пять частей «Esplanade» (1975, под скрипичные концерты Баха), для большинства людей самый любимый танец Тейлора, идеально передают, как Тейлор переходит от буйства к боли, и от формальности к дикости. «Concertiana» (2018), последнее творение Тейлора, является второстепенным произведением Тейлора, и тем не менее мало кто из других хореографов мог бы так же красиво показать каждого из одиннадцати танцоров, делая их частью прилива и отлива музыки Эрика Эвазена.
Что ж, в репертуаре есть как минимум одна неудача. «Troilus and Cressida (reduced)» (2006) – пустая трата времени, шутка о любви, греческой мифологии и театральном юморе, поставленная под балетную музыку Понкьелли из «La Gioconda». Хуже всего то, что вы часто можете видеть, насколько остроумнее могла бы быть шутка Тейлора; но его убогая комедия слишком часто бывает небрежной.
«Speaking in Tongues» (1988) – это противоположность: мрачная драма о сообществе фундаменталистской церкви, где композиция Тейлора, должно быть, включала детальную проработку с композитором Робертом Паттоном. Само звуковое оформление своеобразно, включая записи звука, иногда похожие на искажения далекого радио. Это таинственное, но убедительное и интенсивно детализированное изображение власти священника-Элмера Гэнтри над своим сообществом. Хотя я видел эту постановку в молодости с оригинальными танцорами Тейлора, она фактически улучшилась с годами. В роли священника технически мощный Ли Дювенек получает роль, которая придает совершенно новую глубину и силу его физической атаке и амплитуде. Все поздравления персоналу, который возродил эту и другие работы Тейлора для этого сезона. Как хорошо видеть, теперь яснее, чем когда-либо, что Тейлор был одним из величайших театральных деятелей нашего времени.
Комментарии
Комментариев пока нет.